Ликантропия в древней Картли

автор Нугзар Антелава

Согласно составителю первой летописи «Жития Картли» Леонтию Мровели, Александр Македонский, пришедший в Картли «...нашел всех картлийцев злейшими из всех племен и родов, ибо, прелюбодействуя, не блюли они родства при вступлении в брак, съедали всякую тварь, поедали прах, как звери бессловесные»... Почти идентичные сведения предоставляет нам «Обращение Картли» («Ели они всё живое и не было у них могил – мертвых пожирали»). То, что эти сведения, действительно, отражают традиционную практику, реально действовавшую в определенной части этнически пестрого населения тогдашней Картли, подтверждается и обычаем, распространенным в Армении (Моисей Хоренский: «Как и у северян, и у нас ели падаль и ей подобное. Во времена Арташеса всё это было приведено в порядок»). Здесь же необходимо сказать, что интересующий нас обычай грузинские летописи приписывают одной части местных жителей – бунтуркам (термин «бунтурк» - это не этноним, обозначающий какую-либо конкретную этническую группу, а общее понятие, обозночающие носителей неприемлемых для тогдашнего общества традиций, социума, живущего животными инстинктами. Можно сказать, что «бунтурк» - это синоним «первобытного», «дикого» человека, что подтверждает и лингвистический анализ этого слова).

По мнению одной части грузинских историков, вышеуказанные сведения основаны на данных греческого источника и выдуманы они были для того, чтобы показать дикость населения Картли эпохи Александра Македонского; вторая же часть ученых, полагая, что поедание мертвых является «искажением поздних писателей-переписчиков», связывает это с маздеистами, проживавшими в Картли. В Картли элинистической или более ранней эпохи действительно проживали последователи зороастрийской религии, среди которых должна была быть распространена форма брака, т. н. «хваэтвадата» (ср. перс. «хведода»), подразумевавшая брак между близкими родственниками (братом и сестрой, отцом и дочерью, матерью и сыном )  не только между членами царской семьи. Такого обычая придерживались знать, священнослужители и рядовые члени общины с начала VI-го века до н. э. по X-ый век н. э. (с этих пор сохраняется лишь кросскузенный брак, считающиеся и сейчас наиболее предпочтительными в Иране). Сложно сказать, что подразумевается в сведениях Леонтия Мровели зороастрийская «хваэтвадата» или браки между параллельными либо перекрестными кузенами (двоюродными братьями и сестрами). Эти последние формы брака, с архаичной эпохи соблюдаемие многими народами мира, в равной степени были бы неприемлемыми и потому воспринятыми в виде инцеста, как грузинскими летописцами, так и автором их греческого источника. Но если в «Житие Картли» речь все же идет о блуде между членами семьи, можно предположить, что подобные инцестные отношения должны были быть составной частью ритуалов, связанных с инициациями.

По сведениям «Обращения Картли», у бунтурков не было могил усопших, т. е. они следовали обряду «воздушного погребения», что мы все же не можем приписать только зороастрийцам, так как в интересующую нас эпоху (и ранее) подобное погребение покойных было обычным явлением для немаздеистских народов, населявших евразийское пространство, в том числе и для кавказских автохтонов. Индоарийцы сами изначально хоронили своих покойников в земле, затем вслед за формированием представлений о загробной жизни душ и их телесном воскресении, они перешли на кремацию, а с середины II-го тысячелетия до н.э., задолго до появления Заратуштры, вышеуказанный обычай у иранцев укореняется. Этим, конечно, нельзя исключить того, что в летописи описан обычай маздеистской части населения Картли, однако это всё же оставляет сомнения, так как за этими данными непосредственно следуют сведения о «поедании мертвых», что, видимо, отражает реальную ситуацию, и что для последователей этой религии считалось  абсолютно недопустимым. В Авесте, в частности в 74-ом фаргарде Вендидада (Видевдада) особо подчеркнут и предан порицанию тот факт, что KERESA – воры, бродяги, промышлявшие по ночам (речь идет о группах каких-то кочевников, а не об оседлых маздеистах), даже питались трупами умерших.

 Исследователями хорошо изучены индоевропеиские т. н.  мужские союзы и их мифо-ритуальная система, которая основывается на культе волка/пса. В виду того, что ипостась божества-покровителя указанных союзов представляли именно эти животные, и члены групп считались волками/псами. Инициация молодых воинов предусматривала их магическое перевоплощение в волков (ритуал сопровождался употреблением наркотических или алкогольных средств), которые определенный период времени должны были жить по «волчьим» законам: совершать набеги, воровать и т.д. В иранских текстах, в том числе и в Авесте, довольно часто упоминаются «двуногие волки» и MAIRYO – молодые члены мужских союзов, называемые волками и псами (в Денкарде указано, что «двуногие волки намного опаснее, чем четвороногие»). Именно этим «волкам» приписывается ритуальная или экстатическая ликантропия, о которой идет речь в вышеуказанном фаргарде Видевдады (Мирча Элиаде не исключает и возможность наличия у мужских союзов настоящих каннибальских пиршеств). Именно такой группой представляются мне картлийские бунтурки.

И всё же, кем являются обосновавшиеся в Картли бунтурки, питающиеся трупами покойных?

Как известно, в VII-ом веке до н. э. в Переднюю Азию вторглись отряды скифов, одним из предводителей которых в ассирийской надписи царя Арсахадона (680-669гг.) был назван скифISPAKAYA. Привлекает внимание этимология указанного имени, которая восходит к иранскому термину SPAKA «пёс». Особо интересен тот факт, что в фольклоре народов Малой Азии I-го тысячелетия до н. э. сохранились сведения об уничтожении кимерийцев «отважнейшими псами»(Видимо, здесь подразумеваются воины, облаченные в волчью/собачью шкуру, ср., др. ирл. BERSERKIR,иран.GURGSAR, а также териоморфные фигуры Триалетского кубка и др.). Вместе с тем, из письменных источников известно, что основную ударную силу против кимерийцев составляли именно скифы (Геродот, Страбон). Отсюда можно предположить, что среди скифов, вторгшихся в Переднюю Азию, существовал военный культ, выражавшийся в поклонении волку – разъяренному псу. Не исключено, что бунтурки, обосновавшиеся в Картли, могли быть частью возвращавшихся из Передней Азии скифов (их основное ядро, перейдя Кавказ, в VI-V-вв. до н. э. осело на Южном Урале, что отчетливо видно по археологическим данным).